Мой прекрасный лорд - Страница 70

Все повернулось иначе, его ухищрения не понадобились. Не успел Смайли обойти дом, как заметил промокшего Лукаса, подъезжавшего к конюшне на взмыленной лошади. Смайли издали увидел его статную фигуру и недоуменно заморгал. Лукас еще больше походил на лорда, чем в тот раз, когда они встретились в «Серебряной подкове», только сейчас на нем не было его необыкновенного пальто. Что за глупец, да в такую погоду без пальто можно до смерти простудиться.

Сдвинув на затылок драную шапку, плут заковылял к входу в конюшню и тихо присвистнул. Лукас надменно повернулся к прежнему сообщнику:

– Что вы здесь делаете?

При звуке аристократически-высокомерного тона Лукаса Смайли захихикал и изогнулся, оттопырив зад.

– Фу-ты ну-ты, как мы изящно выражаемся! Кто это говорит? Граф Лили Ливер или Лукас Дэвин, с которым я да-а-авно знаком?

Злобная усмешка скривила губы Лукаса, он перекинул ногу через седло и скользнул вниз, его сапоги застучали по булыжнику. Грум принял поводья, бросил презрительный взгляд на Смайли и увел лошадь.

– Уверяю вас, это недоразумение, – сказал Лукас, расправляя манжеты рубашки и мокрые рукава безупречно сшитого костюма для верховой езды.

– Что, приятель?

– Мы с вами никогда не были знакомы. Насмешливая улыбка Смайли поблекла, он, прихрамывая, шагнул вперед.

– Что т-ты говоришь? Да я знаю тебя как облупленного.

– Я в жизни с вами не встречался, дружище, – покровительственно ответил Лукас густым баритоном и безжалостно взглянул на Смайли.

– Черт побери! Ты со мной не при-т-т-воряйся, Лукас. Не волнуйся, я не расскажу твоей ж-женушке, что происходит. Я пришел только затем, чтобы сообщить, что ограбление состоится во вторник.

Черт, неужто Лукас передумал? Смайли слышал, что Лукас женился на даме, которая вызволила его из тюрьмы. И если он запустил руки в ее сундуки так же, как в съестные припасы, вероятно, ему больше не нужно воровать.

– Ты ведь с нами, с-с-старина? И все идет своим черед-дом? Шайка на тебя рассчитывает. И твои парнишки тоже.

Выражение превосходства при упоминании о мальчиках исчезло с лица Лукаса.

Смайли одобрительно рассмеялся:

– Так-то лучше, Лукас. Ребят ты помнишь.

Лукас нахмурился и двумя пальцами потер переносицу, словно пытаясь извлечь что-то из глубин памяти.

– Нет, я не помню ваших ребят.

– Не моих, чудило, твоих ребят.

– Извините. Я ничего не помню. Смайли разразился гортанным смехом.

– В чем дело, приятель? Ты что, забыл наш план? Лукас наконец возвратился к жизни, стряхнув нахлынувшие мысли.

– Послушайте, вы, негодяй! Я никогда вас прежде не видел и видеть не желаю. Понятно?

– А теперь ты послушай. – Смайли подошел ближе и подмигнул. – Хватит меня разы-зы-зы-грывать. Не д-д-для того я притащился сюда из Лондона, чтобы от меня шарахались как от прокаженного. Я привез Монти Троули повидаться с тобой. Думал, т-т-т-ты будешь рад ему. Я встретил его по дороге. Он был счастлив, узнав, что ты неподалеку. Собирался поблагодарить тебя за помощь. Монти хороший парень, т-теперь он мясник. Пошел потолковать с поваром. Только не говори, что ты не помнишь Монти.

Лукас не отвечал. Он стиснул зубы так, что на лице заходили желваки. Повернул к дому и не оглядывался, оставив Смайли размышлять, то ли его давний сообщник действительно не помнит его, то ли просто пытается выйти из игры.

Ну теперь уж выхода нет. Дело только во времени. Супруга Лукаса скоро узнает, за кого вышла замуж. И когда она это откроет, Лукас вернется в «Семь лун» возглавлять шайку, как он это всегда делал. Обманувший раз навсегда обманщик, хмыкнул про себя Смайли и расплылся в довольной улыбке.

Кэролайн и Аманда сидели за мольбертами в галерее, когда Генри доложил о визите Монти Троули. Кэролайн приказала пригласить гостя, и, пока дворецкий шел по длинному коридору, она положила кисть на мольберт и принялась вытирать руки.

– Интересно, кто этот Монти Троули? – задумчиво сказала она, глядя из-за холста на Аманду. Бывшая гувернантка рисовала сад и, как всегда, делала это мастерски. Кэролайн, вздохнув, отметила про себя, что ее работа уступает наброску Аманды.

Объект Кэролайн был близок и дорог ее сердцу. Она набросала на холсте портрет Лукаса, с помощью белой, коричневой и розовой красок придала его коже тон, который отнюдь не соответствовал действительности. Смешав черный и серый цвета, она положила тени под глазами и на щеках. Лукас так исхудал в последнее время!

– Всякий раз, когда я смотрю на вашу работу, Аманда, мне хочется все бросить. И почему я решила сегодня заняться живописью? У меня все из рук валится.

– Вы нервничаете. Ищете, чем бы себя занять, чтобы не думать о словах Джорджа или о том, почему Лукас такой бледный. В самом деле, Кэрол, вам следует оставить мысль, что в вашего мужа вселился дух лорда Гамильтона.

– Но вы видите, как он похудел?

– У него нет времени поесть. С его появлением Фаллингейт превратился в сумасшедший дом. Мы с доктором Кавендишем занимаем каждую свободную минуту мистера Дэвина уроками. Теперь, когда Джордж во всем убедился, жизнь, наверное, может вернуться в нормальное русло.

– Но что, по-вашему, нормально? Я тоскую по прежнему Лукасу, но если он станет прежним, то оставит меня. Он знает меня, как никто другой. Так что я в затруднении, Аманда: мне нравится этот новый Лукас, и в то же время я грущу по тому, прежнему…

Их разговор прервал звук шагов, эхом отдававшийся в огромной галерее. Обе женщины подняли глаза и, словно лани, грациозно изогнув шеи, вглядывались в гостя. Их взорам предстал серьезный юноша, смущенно мявший в руках шапку, его башмаки, недавно до блеска начищенные, покрывала дорожная пыль. Из-под шапки волнистых рыжих волос смотрели зеленые глаза, полные такой неподдельной искренности, что сразу было понятно – еще ни разу в жизни ему не пришлось прибегнуть ко лжи. Веснушки так густо покрывали лицо, что кожа казалась светло-оранжевой.